Новый год – праздник удивительный в плане универсальности. Свои его вариации есть почти в каждой стране мира, причём с самых незапамятных времён; так, например, наш привычный первоянварский Новый год появился ещё в сорок шестом году до нашей эры.
Россия, однако, от большинства стран Европы отличилась: сначала Новый год мы отмечали первого марта, по одной истории – поскольку считалось, что, раз весной в силу вступает жизнь и всё, что может цвести после бурной зимы, расцветает, то и новый год, вполне логичным образом, начинается в первый её день. Чуть позже Новый год перенесли на первое сентября из-за юбилея сотворения всего и вся, а ещё позже пришёл Петр I и взял дело в свои руки. Он издал указ, в котором четко объявлялось: праздник празднуем на восьмой день от создания мира, то бишь первого января, а само празднование идёт вплоть до седьмого числа.
Но и это не всё, что успел изменить основатель самого красивого (по мнению редакции газеты) города России, тогда ещё Российской Империи. Тем же указом было выдвинуто требование – чуть ли не к каждому зданию приурочивать еловые деревья или хотя бы ветки, и убирать не раньше окончания недели праздника.
А ещё, поскольку Новый год – праздник церковный, проводилась в его честь и служба. Патриарх в сопровождении духовенства нёс иконы и кресты по Успенскому собору, шёл по главной площади вместе с Царём и благословлял того на долголетие, причём сопровождалось всё действо колокольным звоном, а, чуть позже – залпами из пушек и взрывами ракет. Красота, не правда ли?
Когда речь идет о Новом годе сто лет назад, вспоминается, что нынешний год прошлого века, а именно тысяча девятьсот двадцать первый, всё-таки приходится уже на правление большевиков, так что нельзя не рассказать про новогодние традиции в Советском союзе. Начиная с девятнадцатого года, Новый год отделился от церкви и стал чисто светским праздником, в противовес Рождеству. Традиция ставить и украшать ёлки тоже претерпела изменения, став рождественской, оттого и ёлки в рассказах про Ленина не новогодние, а рождественские.
В тысяча девятьсот двадцать девятом Новый год отменили и сделали обычным рабочим днем, а вскоре вернули, и вот тогда-то он и засиял новыми красками, став по-настоящему обширным. Почти все особенности его празднования отделились от церкви, ёлки вернулись в строй, появился Дед Мороз, он же Мороз Иванович – да, ранее в России такого персонажа не было, и да, у него есть имя, пускай и странное – а вместе с ним и Снегурочка, которая изначально была маленькой девочкой, но затем из-за практической необходимости «перевоплотилась» в девушку, помогающую Деду Морозу веселить детишек. Ещё во времена союза появились другие традиции, знакомые и близкие нам едва ли не больше, чем ёлка: мандаринки, оливье и новогодние застолья.
Ближе к нам, в семидесятых-восьмидесятых, в Россию прокрались животные китайского Нового года и даже красно-зелёный Санта, но это всё – уже совсем другая история.
В заключение можно сказать – ничто не вечно, все временно, и пускай традиции сильно изменились за последние сто, двести, пятьсот лет, одна вещь останется в праздновании Нового года навсегда – фейерверки!